СКИФЫ И САКИ

Меньше всего сведений дошло до наших дней о воинском искусстве кочевников-скифов. Учитывая временное пространство, что отдаляет эпоху первых номадов от нас, иначе и быть не может. Отсюда и обилие мифической информации в записях, оставленных древними авторами, но все же надо отдать им должное, сделать определенные выводы по ним вполне возможно. Например, о том, что скифы в определенный момент уже отказались от использования боевых колесниц, хотя об их прежнем применении свидетельствуют многочисленные петроглифы на территории Казахстана. На них изображены вооруженные луком всадники, управляющие двухколесными телегами, запряженными парой лошадей. В то же время соединения из пеших воинов, по-прежнему, сохранялись. Так, Геродот пишет, что «они – всадники и пешие воины», а Лукиан сообщает о вторжении савроматов «в числе десяти тысяч всадников, пеших же пришло в три раза больше», или в другом месте – о сборе войск вождем Арсаком – «…около пяти тысяч всадников, тяжеловооруженных же, и пехотинцев вместе двадцать тысяч».

По этим отрывочным сведениям можно сделать вывод, что военная тактика ранних кочевников и их оседлых соседей не особо отличались друг от друга, то есть роль конницы еще не стала доминирующей. Возможно, одной из причин этого было то, что кочевники-скифы в те далекие времена представляли отдельные племенные союзы, и их военных ресурсов было недостаточно для ведения собственных захватнических войн. Об этом свидетельствует и частое упоминание их в составе войск других государств. Например, во время греко-персидских войн они находились на службе у персидских царей и сумели проявить себя с самой лучшей стороны. Конечно, не все скифы, а те, что населяли приграничные территории. Так, во время известного Марафонского сражения сакская конница сумела показать себя самой боеспособной частью персидского войска и даже после поражения смогла организованно отступить.

Во втором походе персов саки также приняли деятельное участие. Греческие источники свидетельствуют о храбрости сакской пехоты в битве при Фермопилах и конницы в сражении при Платеях. Правда, в этих упоминаниях нет ни слова о военной тактике ранних кочевников. Зато сделать определенные выводы о ней можно из победоносных походов Александра Македонского.

Выше уже была отмечена храбрость скифских воинов, но, как известно, смелость не всегда решает исход сражения. Так, недостаток вооружения и тактических навыков ранних кочевников привели к поражению их в первом сражении с войсками Александра Македонского, которое состоялось на берегу Сырдарьи.

Битва началась с того, что греки пошли в наступление лобовой атакой своих фаланг и конницы, поддержанные артиллерией той эпохи – метательными машинами – но саки сумели отразить натиск неприятеля, и лишь невозможность охватить фланги заставила их отступить.

Дисциплинированные и хорошо защищенные доспехами македонские гоплиты сумели выдержать град стрел, а наскоки сакской конницы остановили длинными копьями – сариссами. В то же время тяжеловооруженные греческие гейтары не позволили кочевникам обойти фаланги с флангов и тыла, самых уязвимых мест ударных частей македонян. Правда, в рядах саков почему-то на этот раз не было их тяжелой конницы – катафактарии. Возможно, их специально попридержали для того, чтобы саки смогли применить свою самую излюбленную тактику – беспорядочное отступление. Этим приемом номады заставляли противника растянуть войска и оторвать их от баз снабжения. Но в этом сражении им не удалось провести Александра, который, легко разгадав замысел степняков, впервые за время своих походов отдал приказ отступить. Этот факт свидетельствует о том, что уже в те далекие времена кочевники использовали один из своих самых распространенных тактических приемов – ложное беспорядочное отступление, граничащее с паническим бегством.

После вынужденного отхода войск Александра, саки перешли к привычному для себя способу ведения войны – внезапные нападения отдельных отрядов с флангов, обстрел из луков и, опять же, притворное бегство. Кстати, им все же удалось заманить часть македонской пехоты в засаду, отсечь от конницы и, загнав на островок, перебить всех до одного. Этот случай показал, что греческие гоплиты без прикрытия с флангов всадниками были абсолютно беззащитны перед конницей ранних кочевников. Сакские конники врывались в стройные ряды фалангистов, где длинные сариссы последних превращались из грозного оружия в бесполезные палки и не могли их защитить. В результате, лишенные маневренности пехотинцы, просто падали замертво от ударов коротких сакских мечей-акинаков. И хотя Александру Македонскому позже еще дважды удалось навязать сакской коннице крупные сражения и разбить их, партизанская стратегия последних свела все его успехи на нет. Великий полководец сумел высоко оценить боевые качества конницы кочевников, и в его дальнейших походах можно встретить упоминание о нанятых им отрядах тяжеловооруженных дахов.

В эпоху выхода на историческую арену римлян, кочевники уже успели понять, какую мощь в себе таят их собственные боевые луки. Сражения они уже строго начинали с долгого обстрела из них, после чего следовала копейная атака с целью расстройства боевого порядка противника. Если это им не удавалось, то предпринималось ложное отступление. В случае сохранения врагом боевого построения снова наступал черед их излюбленной тактики – изнурительного и губительного обстрела из луков. Если кончались стрелы, то саки пополняли их запас из обоза войска. При битве у Карр именно непрекращающийся обстрел подорвал боевой дух римлян и нанес им наибольший урон. При этом, о пехотных соединениях кочевников уже нет ни слова.

Примечательно, что перед сражением номады применяли и разного рода приемы психологического воздействия на своих противников. Например, долгий и монотонный бой барабанов, о котором Плутарх пишет, что парфянские барабаны «издают какой-то низкий, устрашающий звук… Парфяне хорошо знали, что из всех чувств – слух особенно легко приводит душу в замешательство, скорее всех других возбуждает в ней страхи и лишает ее способности к здравому рассуждению».

В другой раз, для усиления психологического эффекта на неприятеля, парфяне накинули на себя непритязательные накидки, чтобы создать впечатление плохо вооруженного войска, и лишь перед атакой «вдруг сбросили с доспехов покровы и предстали перед неприятелем пламени подобные – сами в шлемах и латах их маргианской, ослепительно сверкавшей стали, кони же – в латах медных и железных».

Широко известен и другой случай, когда пастух по имени Ширак вызвался быть проводником царю персидского войска и завел их в безводную пустыню. Конец этого войска был плачевным, саки во главе со своей царицей Томирис окружили персов и перебили их вместе с правителем. Но самый интересный факт описан историком Геродотом, который в главе описания похода персов на скифов пишет, что «скифские цари отправили к Дарию глашатая с дарами, послав ему птицу, мышь, лягушку и пять стрел. Персы спросили посланца, что означают эти дары, но тот ответил, что ему приказано только вручить дары и как можно скорее возвращаться. По его словам, персы достаточно умны, должны сами понять значение этих даров…». Дарий полагал, что скифы отдают себя в его власть и приносят ему, в знак покорности, землю и воду, так как мышь живет в земле, а лягушка – в воде, птица же больше всего похожа, по быстроте, на коня, а стрелы означают, что скифы отказываются от сопротивления. Против этого выступил Гобрий. Он объяснил смысл даров так: «Если вы, персы, как птицы не улетите в небо или, как мыши, не зароетесь в землю, или, как лягушки, не поскачете в болото, то не вернетесь назад, пораженные этими стрелами».

Дары произвели гнетущее впечатление на царя персов, но самое ужасное было впереди. После принесения даров скифские отряды – пехота и конница – выступили в боевом порядке для сражения с персами. Когда скифы уже стояли в боевом строю, то сквозь их ряды проскочил заяц. Заметив зайца, скифы тотчас же бросились за ним. Когда они пришли в беспорядок и в их стане поднялся крик, Дарий спросил, что значит этот шум у неприятеля. Узнав же, что скифы гоняются за зайцем, сказал: «Эти люди глубоко презирают нас, и мне теперь ясно, что Гобрий правильно рассудил о скифских дарах». После этого Дарий, дождавшись наступления ночи, оставил у множества костров немощных, которые под непрерывный рев ослов остались ждать милости у неприятеля. Сам же царь персов, двигаясь без остановки, едва успел спастись от преследования мобильных отрядов кочевников.

Вообще, из красочного описания этого похода персов можно почерпнуть еще несколько интересных фактов касательно военной тактики ранних кочевников. Во-первых, скифы с самого начала выстроили четкий план своих действий – не давать сражений, а заманить противника как можно дальше вглубь своей страны. Чем дальше проходил враг, тем большее количество племен восставало против захватчиков и присоединялось к царю скифов.

Во-вторых, при отступлении скифы угоняли весь свой скот, засыпали колодцы и сжигали траву, обрекая тем самым неприятеля на всевозможные лишения. При этом скифы все время держались на расстоянии однодневного пути, создавая иллюзию досягаемости. Они даже умышленно оставляли небольшие стада, чтобы пробудить азарт удачной погони у персов.

В-третьих, скифы отправляли свои отряды в тыл персов, где последние оставляли союзников ионян охранять мост на случай вынужденного отступления. Прознав об обещании ионян дожидаться Дария в течении 60 дней, они взяли с них обещание разрушить мост по истечении срока. При этом сулили им свободу от персидского ига, то есть, пытались всячески вбить клин между союзниками. Все это говорит о том, что скифы надеялись не только на собственную военную мощь, но и на использование особенностей ландшафта, разведку, сбор различных данных для дезинформации противника.

В-четвертых, скифы регулярно нападали на растянувшиеся части неприятеля, особенно на персидских всадников, отправлявшихся на добычу пищи. «Скифская конница постоянно обращала в бегство вражескую конницу. Бегущие персидские всадники нападали на своих же пехотинцев, которые являлись к ним на помощь… Подобные нападения скифы производили и по ночам», - написано у Геродота.

В заключение хочется немного остановиться на вооружении древних номадов. Оно состояло из копья в рост человека, дротиков, короткого меча – акинака, боевого топора или чекана, а также лука с большим количеством стрел. Защитными средствами служили деревянный, обтянутый кожей щит, доспехи (пластинчатые, чешуйчатые, ламеллярные, ламинарные) и бронзовый шлем. Латы имели и кони. Особенно кони тяжелой бронированной конницы - катафрактариев.

Плутарх пишет, что катафрактарии, вооруженные тяжелыми копьями с железными наконечниками, с одного удара пронзали сразу двух противников. Из всего этого арсенала наибольший след в истории оставил скифский лук. Он был сложно-составным, верхний рог которого мог изготавливаться отдельно – из кости, рога или бронзы. Именно этот вид лука стал вершиной развития дистанционного боя в древности и широко распространился среди народов Ближнего, Среднего Востока и Юго-Восточной Европы. Его дальнобойность была довольно значительной. Так, согласно Ольвийской надписи, из скифского лука можно было послать стрелу на расстояние 282 ортия – то есть, до 521 метра.

Вот такими были основные способы ведения сражений ранними кочевниками – скифо-саками. Последующая история доказала полную состоятельность тактики и стратегии, избранной ими. Потомкам предстояло лишь умело развить их и довести до полного совершенства, что они и проделали с блеском, спустя немного времени.

http://www.kondor-tour.kz/kaz_voennay_strat_koch_skifi_saki