«Когда какое-нибудь общепринятое мнение разрушают путем приведения нового фактического материала, — то с этим еще можно примириться. Но когда нового фактического материала не приведешь, а просто покажешь, что старый, всем известный материал гораздо лучше и проще объяснять как раз наоборот тому, чем это принято, — то вот это-то и вызывает раздражение».

Н.С. Трубецкой

Вступление.

Помню свое первое впечатление от печенегов. Поэма «Руслан и Людмила». Печенеги, практически, главные плохие, которых все боятся, пока не появляется Руслан и рубит их направо и налево. В общем, впечатление они произвели на меня негативное. Позже оно утвердилось при просмотре экранизации поэмы.

Как и всякий обычный советский школьник, я был уверен, что печенеги вместе с другими степняками были практически главными «отрицательными героями» русской истории. Правда мои родители уже тогда говорили, что в истории (в жизни) вообще-то надо осторожно использовать термины «положительный герой», или «отрицательный герой». В отличие, скажем, от литературы, где эти термины более уместны.

Потом мне «повезло» жить в эпоху очередной «переоценки» ценностей. Тогда стало модно сомневаться. Причем сомневаться во всем. Это заставило меня задуматься, а так уж ли было все «однозначно» во взаимоотношениях русских и степняков.

Но особенно коренной перелом в моем мировоззрении произошел после прочтения книг Льва Николаевича Гумилева, известного своим нестандартным подходом к данному вопросу.

Мое знакомство с трудами выдающегося историка, этнолога, географа и мыслителя – отдельная тема. Могу лишь заметить, что кроме восхищения бывало и разочарование. Некоторые факты, которые называет Гумилев, желательно проверять.

Но, в любом случае, мое несогласие касалось мелочей. А в главном я практически всегда с ним соглашался. Например, в том, что степные народы надо защищать. Защищать от клеветы, от негативного имиджа, который им создали.

Повзрослев, я понял, что нельзя зацикливаться на историках. Нужно читать первоисточники. И недавно я прочел «Повесть Временных Лет» в переводе Лихачева Д.С. [3, стр. 45-302]. И тут уже лично убедился в правоте Льва Николаевича. Я думал, что для защиты печенегов мне придется очень часто делать упор на предвзятость летописца и подвергать сомнению приводимые факты. Но этого практически не приходилось делать. Факты, излагаемые в ПВЛ, практически все укладываются в концепцию Льва Николаевича. Весь вопрос в оценке и интерпретации. То, к чему пришел Гумилев, практически на поверхности.

Правда, для полноты картины нужно использовать альтернативные источники. Впрочем, это опять же делали и до Гумилева. Дело в интерпретации. Все практически на поверхности.

Прочтение первой из сохранившихся русских летописей вдохновило меня на написание этой работы, в которой рассматривается история русско-печенежских отношений.

1. Основные обвинения. Их несостоятельность.

Не судите да не судимы будете.

(Мф. 7:1)

Хорошо если печенегов не обвиняют в людоедстве. А так перед нами часто встает образ страшных извергов. Живут разбоем, похищают людей. Работорговцы. Враги славян. Просто плохие люди.

Тут обвинения можно разделить на три пункта. Во-первых кровожадные агрессивные и живущие разбоем. Во-вторых, русофобы, то есть враги русских. В-третьих это враги представляющие серьезную (даже главную) опасность для русских.

Главный пункт – регулярные набеги на русские земли [1, 5, стр. 1010]. Иногда к этому добавляется «щемящий душу» образ русских невольников, которых печенеги уводили в рабство.

На чем основываются обвинения далеко не всегда ясно. По крайней мере, в ПВЛ большинства преступлений не видно. Просто позже воображение историков «дорисовало» то чего не было в летописи. Надо помнить в каких условиях складывалась наша историография. Во-первых, тогда в России доминировал европоцентризм (большинство первых историков в XVIII веке вообще были немцами). Для европоцентризма кроме всего прочего характерно высокомерное отношение к «варварским восточным народам». Самый крайний случай «хороший дикарь - мертвый дикарь». Мир европейцами делился на тех «кто колонизирует» («Запад») и тех «кого колонизируют» («Восток»).

Русским этот снобизм не так свойственен (как мне кажется). Но на историках наших все-таки влияние европоцентризма сказывалось.

Во-вторых, надо помнить, кого наши первые историки видели перед глазами. А видели они крымских татар. Тоже кочевники-степняки и, мягко говоря, не очень приятные люди. Вот они действительно часто жили разбоем, и уводили много людей в рабство. Потому что у них был «заказчик» - Османская империя. Собственно говоря, крымский хан был подданным Турецкого султана. Война с Крымским ханством была войной с Турцией.

В общем, наши историки судили о печенегах (и других степняках) по крымским татарам. А это, как говорится, «две большие разницы». Путать их не стоит.

Во времена печенегов Османской империи еще не было, а была Византия. В принципе греки могли покупать у степняков рабов-язычников. Но с тех пор как на Руси действовали христианские миссионеры, византийцы не были заинтересованы в том, чтобы портить с ними отношения, потому что это могло помешать миссионерам. А когда русские стали православными, они уже в принципе (по византийским законам) не могли быть рабами в православной Византии.

И когда русские историки обвиняют печенегов в «разбое» то хочется вспомнить, что русские тоже были не очень-то миролюбивы. Они пять поколений (как минимум) организовывали походы на Византию, (мотивы зачастую не называются, но они ясны). Олег, Игорь, Святослав, Владимир и Ярослав так или иначе ходили походами против греков. Цель - разбой. Только у Ярослава был благовидный предлог – месть за убийство русских купцов, но при желании он мог удовлетвориться положенной вирой (штрафом). Как заметил Гумилев [2, стр. 293], греки предпочли бы заплатить виру, потому что мобилизация флота стоила гораздо дороже.

Византийцы вполне могли написать: «Русские живут разбоем». В связи с этим еще можно вспомнить речь Святослава по поводу Переяславца, когда он называет «серединой земли». Он перечисляет, какие товары туда поступают из различных стран. В том числе из Руси. Из Руси туда поступали меха, мед, воск и … рабы.

Так почему же наши историки печенегов обзывают «разбойниками» в то время как русские правители были не лучше. А возможно даже агрессивней.

Печенеги жили в основном скотоводством. А разбоем занимались по обстоятельствам или по настроению. Как и большинство народов. «Малая война» (взаимные набеги) тогда была обычным делом и велась не только между государствами но и в рамках одного государства между соседними провинциями, герцогствами, княжествами и т.д. И печенеги (как и другие степняки) тут не были оригинальны.

Печенегов путают не только с крымскими татарами, но и золотоордынскими. Степняков просто валят в одну кучу. Спрашиваешь про печенегов (или половцев) – говорят про татар. Или хазар. Но хазары и татары фактически организовали государства, а половцы и печенеги были просто союзами племен. Которые были куда менее влиятельны чем Хазарский Каганат или Золотая Орда. Мы легко представляем князей идущих на поклон в Золотую Орду и просящих дать им удел. Но представить русских князей едущих на поклон к печенегам или половцам... Мягко говоря, сложно. Про хазарскую дань в ПВЛ говорится. Про печенежскую дань ничего нет. Дань это символ политической зависимости от другого государства. А у печенегов-то и существование государства под большим вопросом. Да и вообще, при всей нелюбви историков к печенегам и половцам, еще никто (насколько мне известно) не додумался до печенежского или половецкого «ига».

Обвинения против татар – отдельная тема. Сейчас важно то, что печенеги до татар не дотягивали и не могли причинить такие же неприятности, просто ввиду своей слабости. По наблюдению Гумилева [2, стр. 285] они были слабы еще из-за климатических условий. Погода была неблагосклонна к причерноморским степям как раз в период нахождения там печенегов.

Печенеги и половцы вообще выступают в роли символа слабости Великой Степи. Со времен раскола Тюркского Каганата и до появления на исторической арене монголов, степь постепенно деградировала и слабела. Та же Хазария была всего лишь осколком Великого Тюрского Каганата и даже в период своего расцвета она оставалась лишь подобием того, чем был Великий Тюркский Эль. В отличие от хазар, у печенегов и половцев уже не было даже государства (по крайней мере, политического единства точно не было). Традиция степной государственности на Западе Великой Степи фактически прервалась после падения Хазарии, а восстановят ее только пришедшие с востока монголы.

В связи с относительной слабостью печенегов сложно судить об их «кровожадности». А как насчет «русофобии»? В принципе вопрос сам по себе некорректен. Его лучше ставить иначе. Каковы были русско-печенежские взаимоотношения? Ведь ненависть и любовь как правило взаимны.

Итак, каковы же были русско-печенежские отношения. Давайте рассмотрим этот вопрос поэтапно. Один этап - один князь.

2. Князь Игорь и печенеги.

Преданья старины глубокой,

Дела давно минувших дней.

А.С.Пушкин

В ПВЛ говорится, что в 968 году печенеги впервые вторглись на Русь [3, стр. 95]. Отсюда можно сделать вывод, что до этого вторжений не было. Правда, это был не совсем первый раз. Печенеги уже приходили «впервые» в 915 году [3, стр. 75]. Чем можно объяснить это противоречие? Во-первых тем что ПВЛ – не одна летопись, а компиляция летописей. Отсюда возникает ряд противоречий. Ну а во-вторых, возможно, в 968 году было первое военное вторжение, а в 915 было просто знакомство. Потому что ни о каких военных действиях под 915 годом речь не идет. «Пришли впервые печенеги на Русскую землю и, заключив мир с Игорем, пошли к Дунаю». Пришли, заключили мир, ушли. Судя по всему, печенеги просто «оглядывались» на новой местности. С этого года можно говорить об истории русско-печенежских отношений.

И вот в течение более 50 лет (915-968) ни о каких вторжениях печенегов на Русь речь не идет. Впрочем, с датами в ПВЛ следует быть осторожными.

Однако в некоторых книгах можно найти информацию о набеге 920 года. Она основывается на упоминании в ПВЛ войны между Игорем и печенегами [3, стр. 75]. Но там не идет речь о набеге. Там просто кратко упоминается война. Даже не упоминается, кто начал войну. Не исключено, что начал ее Игорь.

В летописи правление Игоря богато годами (913-945) и бедно событиями [3, стр. 74-86]. Во-первых, упоминается вопрос о «древлянской дани», с которого правление Игоря начинается, и на котором заканчивается. А еще упоминаются события связанные с русско-византийскими и русско-печенежскими отношениями. Русь дважды воевала с Византией. Войнам с Византией предшествовала война с печенегами [3, стр. 75-77]. Есть основания считать, что это не случайно. Дело в том, что вопросы о взаимоотношениях со степняками и с греками для русских князей практически всегда были взаимосвязаны. Уже хотя бы потому, что степь лежала на пути в Византию.

Во времена Олега проблема печенегов еще не стояла. В западной части Дикого поля шал борьба между степняками, и никто из них не доминировал. Поэтому они особой проблемы для Олега не составляли. В восточной части доминировали хазары. И Олег с ними вступает в конфликт в борьбе за левобережье Днепра, после чего он идет в поход на Византию.

А вот Игорю проблему печенегов пришлось решать. Он должен был знать об отношении степняков к русско-греческому конфликту, потому что они могли ударить в тыл. Необходимо было добиться как минимум нейтралитета. Если они представляли опасность, их следовало нейтрализовать. В идеале же степняков следовало сделать союзниками.

И Игорю удалось добиться союза с печенегами во время его похода на Византию [3, стр. 77]. Не исключено, что это было результатом его войны с печенегами. Это может показаться странным, но на самом деле это логично. Русские воевали со степняками не затем, чтоб «извести их под корень», а чтобы покорить, включить в сферу своих влияний. А покоренный вождь кроме всего прочего был обязан участвовать в войнах покорившего его князя. Очень вероятно, что что-то подобное произошло после войны Игоря с печенегами, которая закончилась, кроме всего прочего, договором о совместных действиях против греков.

Правда, в летописи между русско-печенежской и русско-греческеми войнами есть большой временной интервал. Но дело в том, что хронология ПВЛ того периода под большим сомнением. Гумилев [2], например, на основании хазарских источников, предполагал, что правление Игоря началось позже (в 941 году), и было короче, чем написано в ПВЛ [2, стр. 194].

Итак, в 944 году русские с печенегами выступили совместно против греков. Правда, печенеги выступают как наемники, и при этом Игорь взял у них заложников. Но, как бы там не было, это было сотрудничество, которое почему-то часто опускается в школьных учебниках и других трудах. А если говорить только о конфликтах и опускать сотрудничество (или наоборот) то картина будет неполной.

Но вообще этот поход был скорее исключением, чем правилом. В основном в русско-греческих конфликтах печенеги выступали на стороне греков. По ряду причин. Во-первых греки больше платили за сотрудничество. Во-вторых можно вспомнить о том, как язычники воюющие с христианскими народами, постепенно приобщались к христианству. Подобные процессы происходили и у русских и у печенегов. В-третьих византийцы тоже не дремали. Торговцы, миссионеры, дипломаты вели среди печенегов работу. В результате печенеги оказались в сфере византийского влияния. У византийцев был большой опыт работы с «варварами» [7, стр. 138-170].

В дальнейшем русские князья должны будут считаться с сотрудничеством печенегов и греков.

3. Вторжение.

Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать.

Крылов И.А. «Волк и Ягненок»

Согласно ПВЛ в 968 году, во время похода Святослава на Византию печенеги вторглись на Русь [3, стр. 95], заставив Святослава отступить и вернуться для защиты дома[3, стр. 97]. Фактически, это первое «преступление» печенегов, о котором говорят историки. Им вменяется акт агрессии. Но заслужено ли? Можно ли на основании данных об этом походе «сшить дело»?

Судя по всему, о вторжении их попросили греки (естественно помощь была не бесплатной). На сколько мне известно, эта версия доминирует в российской историографии.

В ПВЛ говорится, что это было первое вторжение печенегов (см. выше). То есть до этого вторжений не было.

Судя по всему, никто не ожидал нападения печенегов. Они спутали Святославу все планы. Мне еще в детстве, при чтении учебников по истории было непонятно, как мог русский князь идти в дальний поход на греков, когда рядом был такой «сильный, кровожадный и враждебный» сосед, как печенеги. Можно сделать вывод, что русские не считали печенегов опасными, потому что до сих пор отношения с ними не были враждебными.

Более того, есть все основания полагать, что до этого события русские с печенегами сотрудничали. В ПВЛ об этом не говорится, но в ПВЛ есть не все.

Опираясь на восточные источники, Гумилев [2, стр. 224] говорит о том, что во время войны Святослава с хазарами, печенеги были на стороне Святослава.

Хазарию вместе грабили. Как говорится: «враг моего врага – мой друг». И русские и печенеги конфликтовали с Хазарией. А еще с ней конфликтовала Византия, которая имела влияние на Руси и среди печенегов.

И в БСЭ говорится о том, что печенеги ходили со Святославом в его походы на Хазарию и Болгарию. О мотивах сотрудничества печенегов можно спорить. Но сотрудничество было. И о нем надо помнить, чтобы видеть полную картину русско-печенежских отношений. Сотрудничество продолжалось вплоть до конфликта Святослава с греками. И тогда печенеги из друзей превратились во врагов.

Обвинять печенегов непоследовательности не стоит, потому что Святослав первый изменили политику. Он шел в Болгарию как друг греков (которые воевали с болгарами), и вдруг стал врагом. В ПВЛ говорится, что он стал «брать дань с греков». Из других источников [2, стр. 231-233] можно узнать про византийского авантюриста Калокира, который рассчитывал с помощью русских стать императором. И Святослав решил «А почему бы и нет?». Можно сказать, Святослав воевал не против Византии, а против императора. Но император, естественно, воспринял это как предательство. И принял меры. В общем, первым предал Святослав.

Вряд ли он согласовал свои действия с Ольгой, крещеной и занимавшей провизантийскую позицию. Можно предположить, что к ней в это время из Константинополя пришла просьба «угомонить непутевого сына». И Ольга с киевлянами послала Святославу послание: : "Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул…" [3, стр. 96-97]. Ольга и киевляне осуждали Святослава за его поход. Святослав был вынужден вернуться, и не повторять поход против греков вплоть до смерти княгини Ольги.

Что же получается? Поход печенегов был не столько актом агрессии, сколько ответом на агрессию. Святослав был агрессором. Он как минимум требовал с греков дань (с чего это вдруг?), а как максимум собирался сменить в Константинополе власть. А греки в ответ на действия Святослава устроили диверсию у него тылу. Печенеги им помогли. Есть штамп: «Дикие язычники печенеги против цивилизованных христиан русских». То есть «печенеги - враги культуры и христианства». Но здесь все получается с точностью до наоборот. Защищая греков, печенеги выступали как раз как защитники культуры и христианства. В культурном отношении греки русских опережали. В армии Святослава доминировали язычники, и сам князь был язычником.

Вполне возможно, вторжение не сопровождалось серьезным кровопролитием и грабежом. По крайней мере, в ПВЛ об этом ничего нет (при том что автор печенегов, судя по всему, недолюбливает) [3, стр. 95-97]. Печенеги пришли не воевать и грабить. Их целью был отвлекающий маневр. Демонстрация силы и психологическое воздействие (что им удалось). А материальную награду они получили от греков.

Когда Святослав вернулся, печенеги ушли. Сражаться с его армией у них не было ни возможности, ни желания. К тому же они свою миссию выполнили.

А этот конфликт может стать своеобразным «образцом бескровных конфликтов». В ПВЛ не говорится ни о каких человеческих потерях ни с той, ни с другой стороны. Впрочем, очень вероятно, что случайные жертвы были. Просто их не упомянули. Материальный ущерб, безусловно, был.

Еще можно обратить внимание на сцену братания между печенежским князем и русским воеводой Претичем, которому удалось временно отогнать печенегов и продержаться до прихода князя [3, стр. 96]. Эта сцена свидетельствует о взаимном уважении, которое было между русским и печенежским народами.

Так что это вторжение не говорит ни о кровожадности и агрессивности печенегов ни о заклятой русско-печенежской вражде. Вторжение 968 года более похоже на исключение, чем на правило.

И если их в чем и обвинять, так это в том, что мешали агрессии против Византии. «Не дают грабить, сволочи!».

4. Убийство Святослава.

Ты победил, галилеянин.

Юлиан Отступник (по легенде).

В ПВЛ печенеги не производят впечатления сильного и кровожадного соперника. Большинство их военных операций остаются безрезультатными. Самое страшное (и почти единственное), что смогли сделать печенеги, это убить Святослава [3, стр. 103]. Устроив засаду на днепровских пороках.

Говорит ли это об агрессивности печенегов? Нет, потому что они были на своей земле и ни о каком вторжении здесь речи не идет. В подлости их тоже сложно обвинить, потому что они в то время открыто враждовали со Святославом, и Святослав со своими воинами об этом знал [3, стр. 101]. Так что печенеги фактически ликвидировали враждебную военную группировку, которая проходила через их земли, и они имели на это полное право. Говорит ли это о силе печенегов? Сложно сказать. Для этого надо знать численность армии Святослава. А она была изрядно потрепана в войне с Византией. Да и не вся армия пошла на днепровские пороги. Часть вместе с Свенельдом избрала другой путь и благополучно вернулась [3, стр. 103].

Говорит ли это об особой враждебности печенегов к русским? Нет. Древляне тоже убили русского князя (Игоря). И что? Никто не называет их заклятыми врагами Руси. Разные эксцессы бывают.

Вообще здесь есть один интересный момент. Поход Святослава в Болгарию был неудачен. Согласно Иоакимовской летописи он после него перебил всех христиан в войске и собирался пожечь церкви в Киеве [6, стр. 57]. Получается, печенеги спасли русских христиан от гонения. Гумилев [2, стр. 237] даже выдвигает версию о том, что именно киевские христиане «заказали» Святослава.

Эту версию тяжело доказать или опровергнуть. В принципе не так уж и важно кто конкретно помог печенегам: болгары, греки или русские. Это было в интересах всех православных христиан. Правда, русских это касалось в первую очередь.

Так что печенеги опять выступают на стороне христианства и культуры. Не исключено, что Русь, в конце концов, стала православной страной именно благодаря печенегам.

5. Ярополк Святославич. Начало княжения Владимира.

«Мир стоит до рати, а рать до мира.»

Древнерусская поговорка.

Сын Святослава Ярополк рос в Киеве под присмотром Ольги. Христианином вроде не стал, но был «сочувствующим» [6, стр. 57].

Ярополк тоже воевал с печенегами [4, стр. 168]. Но, во-первых, информации об этой войне мало (кто начал, все ли печенежские ханы участвовали). Во-вторых, она закончилась миром, а печенежский хан Илдей… поступил на службу Ярополку (возможно это был тот хан, который братался с Претичем). Было бы неплохо, если бы все бы русско-печенежские конфликты так заканчивались.

А в ПВЛ об этом конфликте вообще ничего не говорится. Похоже, что в принципе на границах было спокойно. В том числе и на южной границе. Если предположить (о княжении Ярополка известно мало, поэтому приходится предполагать) что Ярополк продолжал про-византийскую политику Ольги (а женат он был на гречанке), то это легко объяснимо. При хороших русско-византийских отношениях главная причина русско-печенежских конфликтов исчезает.

Мои знакомые, оспаривая версию о том, что Святослава «заказали» киевские христиане, утверждали, что из-за гибели Святослава ослаблялось русское государство и оно становилось беззащитным перед печенегами. Во-первых, тут можно сказать, что ослаблялось государство в результате похода Святослава, который уводил воинов в Болгарию, откуда они могли не вернутся. А во-вторых, если целью печенегов было обеспечение беззащитности русского государства, то почему они этим практически не воспользовались? Упомянутый выше конфликт был такой небольшой, что даже не попал в ПВЛ. А в принципе княжение Ярополка запоминается относительным спокойствием, по крайней мере, на внешних границах. Ярополк ни на кого не нападает, и никто не нападает на Ярополка. В этом он опять же напоминает свою бабку Ольгу.

Княжение Ярополка [3, стр. 103-107] запоминается только братоубийственной войной, в результате которой погиб его брат Олег, а потом и сам Ярополк. И тут тоже есть интересный момент, на который не все обращают внимание. Когда Ярополк оказался в смертельной опасности, Варяжко, который сохранил верность своему князю (в отличие от воеводы Блуда), предложил ему бежать… к печенегам [3, стр. 106]. Видимо, князю можно было рассчитывать на них. Князь же не послушался Варяжко и доверился Блуду, в результате чего был убит.

Варяжко ушел к печенегам и вместе с ними долго воевал против Владимира. В ПВЛ это первое упоминание конфликта Владимира с печенегами. Понимаю, что это дело вкуса, но в данной ситуации мне Варяжко более симпатичен. А потому мне симпатичны и печенеги. Потом Владимир с трудом смог с Варяжко договориться. Возможно, это было связано с тем, что сам Владимир со временем изменился.

Ярополк симпатизировал христианам. Владимир же в начале княжения был активным язычником. Он устанавливает на холме идолы, организовывает жертвоприношения, причем среди жертв были люди [3, стр. 107]. В это же время упоминаются первые киевские христианские мученики [3, стр. 110-111]. При Ярополке ничего подобного не упоминается. Получается, что, будучи на стороне Ярополка (Варяжко уверен, что Ярополк может печенегам доверять), печенеги опять оказываются на стороне христиан.

6. Владимир Святославич. Защитник земли русской?

И что ты смотришь на сучок в глазе брата твоего,

а бревна в твоем глазе не чувствуешь?

(Мф. 7:3).

И вот мы подходим к главному «врагу печенегов» - Владимиру. Его прославляют как великого защитника «земли Русской». Ну что «великий», тут нет сомнения (по крайней мере, у большинства историков). Но защитник ли?

Как я уже говорил, печенеги не представляли для русских серьезной опасности. По крайней мере, складывается такое впечатление. Единственным их успехом, было убийство Святослава. Сражений они избегают, а если сражаются, то проигрывают, города брать не могут, осаждают безуспешно (в ПВЛ упоминаются три безуспешные осады). Максимум на что они были способны, так это совершить набег на какие-нибудь деревни. Но эти «преступления» были такими мелкими (в общегосударственном масштабе), что даже в летописи не попали.

Владимир часто воевал с печенегами. Но кто был инициатором войн? В летописи не во всех случаях говорится об инициативе печенегов.

Известна «переселенческая политика» Владимира, когда он переселял людей с севера на южные рубежи. Согласно летописи, причиной этой политики была война с печенегами [3, стр. 144]. Но при этом не говорится об «обороне». А для агрессивной войны и дальних походов люди тоже нужны.

Владимир возводил на юге немало крепостей. Но крепости строятся не только для обороны, но и для агрессии (перевалочные базы, форпосты).

Так что о том, кто был инициатором войны, можно только догадываться.

А там где говорится, что инициатива войны исходила от печенегов, есть повод усомниться, потому что боевые действия почти все время происходят в степи. Как, например, при изложении легенды о юноше-кожемяке [3, стр. 144-146]. После возвращения Владимира из похода пишется, что «пришли печенеги» и Владимир выступил против них. В дальнейшем действия происходит практически в степи. Конфликт решается поединком юноши-кожемяки с печенегом, в котором кожемяка побеждает, после чего печенеги уходят, а на месте победы был основан новый город – Переяславль. А где основан был Переяславль? В степи. Русские наступали на степь. Переяславль стал одним из символов агрессивной политики в отношении степняков. Он стал русским форпостом. Он будет базой для будущих походов против степняков. Кто-то (если не ошибаюсь, Б.А.Рыбаков) заметил, что Переяславль был острием копья, направленного в степь.

Судя по всему, Владимир решил покорить печенегов. Он вообще проводил довольно агрессивную политику. Он покорял левобережных славян, радимичей и вятичей [3, стр. 144-146] (возможно и северян). Покорив радимичей, он напал на Волжскую Булгарию [3, стр. 111]. Нападал на Крым [3, стр. 133]. Да и христианство утверждалось на Руси не везде мирно [6, стр. 59]. Так что агрессия против печенегов была лишь частью его агрессивной политики. Печенеги сопротивлялись, на что имели полное право. Вятичи тоже сопротивлялись, и их пришлось покорять как минимум дважды.

Возможно, печенегов было сложнее покорить, чем вятичей. Не славяне, и живут в степи. Но разве это криминал, что они оказались «крепким орешком»?

Практически никто не сомневается, что греки и многие другие народы были жертвами агрессии. Но печенеги «жертвами быть не могут». Почему?

В свое время мне очень понравилось читать у Соловьева [4, стр. 206], про поход Ярослава на ятвягов и литовцев. Соловьев говорит, что видимо целью было отражение набегов, хотя о набегах ничего в летописи не говорится. То есть, «если били, то за дело». «Заслужили». По крайней мере, сложилось такое ощущение.

Не стоит пытаться объяснить все войны наших предков как «ответ на агрессию». Все равно не получится. У каждого государства (и народа) бывают периоды «экстенсивного развития». С этим надо смириться.

Кстати, Владимир не был степнофобом. Он сотрудничал со степняками торками, которые помогали ему в походе против волжской Булгарии [3, стр. 111]. Это тоже были степняки. Видимо сработал принцип «враг моего врага – мой друг». Правда о вражде между торками и печенегами в летописях практически нечего не говорится. Но летописцам это было не интересно. Со временем торки буду жить на границе Переяславльского и Киевского княжеств. Возможно, их там начал поселять Владимир.

Как уже неоднократно говорилось русско-печенежские отношения зависели от русско-византийских. А с Византией у Владимира отношения были не очень хорошие. Какое-то время он был активным язычником. Потом он ходил походом на Крым. Возможно, что в период крещения Руси, русско-византийские отношения улучшились, но вряд ли надолго. Согласно летописи любимым сыном Владимира был Борис, «сын болгарыни». Можно предположить, что к болгарам Владимир относился хорошо. А как раз в это время шла война между Византией и Болгарией. Тогдашний византийский император Василий даже получил прозвище «Болгаробойца». В то время друг болгар не мог быть другом Византии. Между прочим, к Владимиру греки относились довольно прохладно, и канонизировать его не спешили.

На основании этого Гумилев [2, стр. 268] делает предположение что инициатива русско-печенежских войн исходила со стороны греков, которые хотели, отвлечь Владимира и не дать ему помочь Болгарии. Но не исключено, что Владимир нападал на печенегов, чтобы они не могли помочь грекам.

В любом случае, инициатива печенегов в этой войне под большим вопросом.

7. Ярослав Мудрый и печенеги. Предательство.

Встретившись с другом, предавшим тебя,

ты подумаешь не о дружбе, но о предательстве!

Фатах аль-Мульк ибн-Араби

Когда Владимир умирал, его сын Борис ходил походом на печенегов и … не нашел их [3, стр. 153]. Опять убежали.

Власть захватил Святополк (ставший Окаянным). Началась братоубийственная война. В этой войне [3, стр. 160-164] печенеги выступили на стороне Святополка и киевлян против Ярослава Мудрого и новгородцев. Конечно Святополк Окаянный не очень приятный тип, но я бы не стал обвинять печенегов за сотрудничество с ним. Они сотрудничали с киевским князем. В этом криминала нет.

Кроме того, при всем негативном отношении к Святополку, Ярослав в это время тоже играл не совсем положительную роль. Фактически он возглавил языческую реакцию. Ведь, когда он захватил Киев, «погорели церкви» [3, стр. 162]. Только позже Ярослав изменился, как и его отец [3, стр. 169]. Получается, печенеги опять выступили на стороне православия и против язычества (впрочем, Святополк более симпатизировал полякам, чем грекам).

Мы неоднократно здесь упоминали о влиянии греческого фактора на русско-печенежские отношения. Почему-то многие его не упоминают, а если и упоминают, то не придают должного значения. А, как было замечено выше, он многое объясняет. Большинство конфликтов с печенегами были вызваны конфликтами с греками, чьими союзниками выступали печенеги. И не случайно Нестор, который недолюбливает печенегов, также недолюбливает и греков, хотя они по идее уж точно его единоверцы. Гумилев [2, стр. 292] предположил, что монахи Киево-Печерского монастыря представляли «национальную партию», которая конфликтовала, кроме всего прочего, с «грекофильской партией».

Как уже говорилось, при рассмотрении русско-греческих конфликтов русские из обвинителей легко превращаются в обвиняемых («некультурные варвары, среди которых доминирует язычество» и т.д. и т.п.). Согласитесь обвинять греков в «некультурности» гораздо сложнее, чем печенегов. Имидж не тот. И агрессия, как правило, была со стороны русских.

Впрочем, на личном опыте мог убедиться, что греки тоже не застрахованы от обвинений. Из разряда «раз на них шли походами, значит так надо!» или: «Раз Нестор их недолюбливал, значит, заслужили!», а иногда «раз сотрудничали с извергами-степняками, значит, они сволочи». Но это уже другая тема. Как я уже сказал, греков защищать легче.

Мне вообще кажется, что истории Византии уделяется слишком мало внимания в российской историографии. А ее влияние на Русь сложно переоценить. И русские отношения со степняками при этом выглядят иначе.

После поражения на реке Альте, Святополк бежал на Запад, а печенеги более 15 лет русских не «беспокоили». А русские не беспокоили их. Что же случилось?

Во-первых, причин для войн в это время не было. Во-вторых, можно предположить, что печенеги понесли большие потери на реке Альте. А в-третьих, в это время других дел хватало.

Что делал Ярослав, более или менее известно. Продолжал братоубийственную войну [3, стр. 165-167]. А что творилось у печенегов?

Чтобы это понять, надо вернуться немного назад. После похода Святослава, Хазарский Каганат пал. И началась борьба за «хазарское наследство». Особенно в этой борьбе преуспели мусульмане, которые стали контролировать Волгу.

Согласно восточным источникам, «русы» продолжали ходить в походы на Хазарские земли (нынешний Дагестан). Но походы эти были грабительские.

Участвовали в этой борьбе и восточные печенеги. Вероятно исполняя заказ Византии. Выбить мусульман было сложно, но пограбить было возможно.

И в один «прекрасный» день, в 10-х годах 11 века, пленные мусульмане стали рассказывать печенегам об исламе. И самое страшное, что печенеги их слушали. И прониклись. Часть печенегов стала мусульманами. И началась братоубийственная война, в которой победили печенеги-мусульмане. Если Византийцы заказывали грабеж «хазарского наследия» то они за это поплатились.

Печенеги не принявшие ислам прижались к границам христианских государств (в том числе к Руси), поступив к ним на службу. Самостоятельной силы они представлять не будут.

Поменяв веру, печенеги поменяли политическую ориентацию. При этом, они судя по всему приняли какой-то радикальный вариант ислама. Часто бывает, что радикалы оказываются на окраинах. Зачастую их нарочно посылают к соседям или на границу по двум причинам: во-первых, чтобы избавиться от «смутьянов», во-вторых чтоб «напакостить» соседям. А иногда радикалы сами едут «на окраину», потому что им на дают развернуться, а на «окраине» есть шанс найти своему радикализму применение. В качестве аналогии можно вспомнить те религиозные течения, которые оказывались в колониях Британской империи. Собственно Англии отъезд радикалов шел на пользу, а вот коренным жителям колонизированных земель приходилось несладко.

В 1036 году печенеги без видимых причин напали на Киев [3, стр. 168]. Это была безнадежная затея. Они потерпели сокрушительное поражение [3, стр. 169]. Но их набеги на Балканский полуостров были более успешны.

А тем временем с востока пришли половцы, которые отрезали печенегов от волжских единоверцев. Будучи окруженными «неверными», печенеги оказались в политической изоляции. Но они не отреклись от ислама, обрекая себя на уничтожение.

В течение примерно двадцати лет степняки не упоминаются в русских летописях. Печенеги сражались с половцами и торками на востоке, и с греками на западе. В результате они были вынуждены покинуть родную землю и уйти на Балканский п-ов, где они стали головной болью для византийских императоров. Тогда они действительно жили разбоем, отчаянно воюя со всеми вокруг.

Место печенегов на короткое время заняли торки, а потом половцы. В конце 11 века половцы помогли грекам решить «печенежский вопрос».

Это грустно. Грустно что союзники православной Византии превратились в ее врагов. Хорошие отношения плохо закончились. Да и русско-печенежские отношения были не такими уж плохими, пока печенеги не приняли ислам. Думаю, многие на Руси и Византии восприняли это как предательство. А предательство потомков заслоняло заслуги предков.

И вот еще интересный момент. Как мы помним, печенеги до принятия ислама защищали Византию от русских походов. Русско-печенежский конфликт 1037 года по идее с этим не связан. Тем более, что печенеги уже не были лояльны Византии. Но, разгромив печенегов, Ярослав… пошел походом на Византию [3, стр. 171]. Как говорится: «горбатого могила исправит». Нет, я не утверждаю, что в конфликт 1037 года был вызван желанием Ярослава Мудрого пойти на Византию. Он скорее воспользовался временным степным безвластием, как когда-то Олег. Печенеги побиты, территорию теряют, а торки и половцы на земле еще не закрепились. Ну как не воспользоваться такой благоприятной ситуацией для похода на греков? Степняки не мешают, а некоторые (эмигрирующие на Балканский п-ов) даже скорее помогают. Все-таки, походы на Византию – «семейная традиция».

Заключение.

Не произноси ложного свидетельства

на ближнего твоего.

(Исх. 20:16)

Итак, что мы имеем в итоге. Во-первых, сила печенегов сильно преувеличивалась, и практически нет оснований считать их серьезным соперником. Битвы они проигрывали, осады не удавались. Судя по всему, серьезной опасности они не представляли.

В связи с отсутствием крупных удач, сложно судить об их кровожадности или жестокости. Единственный их успех – это ликвидация Святослава с сопровождавшими его воинами. Но тут ничего из ряда вон выходящего нет. Воины профессионально рискуют жизнью. А вот о гражданских жертвах печенегов ничего не говорится.

В летописях есть не все. Возможно, свидетельства о каких-то набегах до Нестора просто не дошли. Про тех же половцев, которые были современниками Нестора, он написал немало. Но, во-первых, то что «зверства» или «успехи» печенегов не дошли до Нестора свидетельствует об их ничтожности. А во-вторых, на домыслах обвинение не построишь и «дело не сошьешь». Да и зачем домысливать о ком-то плохое.

Не состоятельно обвинение в агрессивности печенегов. Вплоть до 1037 года практически во всех конфликтах инициаторами выступали русские. Особенно много конфликтов было во времена Владимира Святого, но он вел агрессивную политику, и у него конфликты были почти со всеми соседями.

При этом русско-печенежские конфликты вовсе не свидетельствуют о какой-то кровной международной вражде. Конфликты бывали и между славянскими племенами. Но никто (вроде) не считает славян кровными врагами.

Тем более что часть русско-печенежских конфликтов сводится к русско-греческим конфликтам. И, опять же, это вовсе не свидетельствует о «вражде до гроба» между русскими и греками. Все-таки, со временем они стали единоверцами, а это что-нибудь да значит. Хотя конечно отношения между ними очень часто оставляли желать лучшего. Но в каком коллективе не бывает конфликтов?

Как уже говорилось, многое хорошее, что я говорил о печенегах, смазывается предательством, за которым последовал конфликт 1037 года. Но, судя по всему, мусульманами стали в первую очередь восточные печенеги, с которыми русские контактировали меньше. Мусульмане даже какое-то время были в меньшинстве (один к трем), но они оказались более удачливы (или способны) в военном плане. В общем, не исключено, что речь идет о разных печенежских родах. Хочется верить, что многие печенеги остались лояльны Византии и погибли, отказавшись принять ислам.

К тому же некоторые печенеги поселились на границе русских княжеств и стали охранять их границы. Тут уж русские и печенеги становились даже согражданами. Не исключено, что многие из них обрусели…

Степняки в принципе незаслуженно «демонизированы». Их обвиняют во всех смертных грехах. Зачастую незаслуженно. Но особенно незаслуженно страдают от клеветы печенеги. Просто потому что они не были сильны и ничего особого не сделали. Все знают фразу «о покойниках либо хорошо либо ничего». Но к народам ее не применяют. Если народ исчез и у него нет потомков или преемников, его зачастую никто не защищает, а потому на него можно «вешать всех собак». Не стоит этого делать.

Главное же, что я хочу сказать, это то что я не нашел в Повести Временных Лет ничего особенно криминального про печенегов. Им приписывают преступления, о которых в ПВЛ ничего не говорится. Зачем домысливать что-то плохое? Не лучше ли делать наоборот?

Литература.

1. Большая Советская Энциклопедия. http://bse.chemport.ru/

2. Гумилев Л.Н. Древняя Русь и Великая Степь. М. 1992.

3. Повести Древней Руси. М.: Издательство БАЛУЕВ; 2002.

4. Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Кн. 1. Т. 1 и 2. 1988.

5. Советский Энциклопедический Словарь.1981.

6. Татищев В.Н. История Российская: [В 3 т.]. Т.1. М.: АСТ: Ермак, 2005.

7. Успенский Ф.И. История Византийской империи Т.1. М. АСТ: 2001.

См. также:

Лихачев Д.С. Великое наследие (Классические произведения литературы Древней Руси) М., Современник, 1980.

http://antisys.hj.cx/komnin7.html