Если воспринимать текст Бытия буквально – так, как он написан, то становится достаточно очевидно, что Авраам должен был знать имя Бога, Который явился ему и вывел его из Ура. В Бытие 12:8 сказано: «…и создал там жертвенник Господу и призвал имя Господа [евр. יהוה, Яхве]». Точно так же, в 13:4: «…там призвал Аврам имя Господа [יהוה, Яхве]». Самое буквальное прочтение этого стиха подразумевает, что Авраам призвал имя, которое есть «Яхве». Если это так, то традиция почитания этого святого имени восходит как минимум ко временам патриархов. Впрочем, скорее всего, к еще более древнему периоду: ко временам Сифа, когда «…начали призывать имя Господа [יהוה, Яхве]» (Быт. 4:26).
Далее необходимо отметить, что имя Яхве не только звучит из уст Моисея как дееписателя, но и нередко употребляется в прямой речи главных персонажей Бытия. Например, к имени Яхве Авраам взывает перед лицом царя содомского: «Поднимаю руку мою к Господу [יהוה, Яхве] Богу Всевышнему, Владыке неба и земли…» (14:22). Сара использует имя Яхве в разговоре с Авраамом: «И сказала Сара Авраму: "В обиде моей ты виновен… Господь [יהוה, Яхве] пусть будет судьею между мною и между тобою”» (16:5). Авраам призывает своего слугу поклясться именем Яхве (24:3), а затем слуга обращается к Богу по этому имени (24:12). Имя Яхве неоднократно звучит в разговоре Авраамова слуги сначала с Ревеккой (24:27), а потом с Лаваном (24:35). Причем Лаван тоже упоминает это имя (24:31). По-видимому, семья Нахора, брата Авраама, тоже почитала имя Яхве, и, возможно, это была одна из главных причин, почему Авраам убедил своего слугу идти именно к ним и не брать невесты Исааку из дочерей хананеев, которые поклонялись языческим богам.
Вероятно, и сам Фарра, будучи отцом Авраама, Нахора и Сарры, должен был почитать Яхве. На это прямо указывает Иаков в разговоре с Лаваном, утверждая, что Авраам, Нахор и Фарра поклонялись одному Богу: «Бог Авраамов и Бог Нахоров да судит между нами, Бог отца их» (31:53). То же самое видно и в историях Лота (19:13-14), Исаака (26:22, 25; 27:7, 20) и т.д.
Более того, Сам Господь в разговоре с Авраамом называет Свое заветное имя: «И сказал ему: "Я Господь [יהוה, Яхве], Который вывел тебя из Ура Халдейского…”» (15:7; ср. также 18:13-14; 22:16). Если прямая речь в Ветхом Завете записана как ipsissima verba, то это не оставляет иных вариантов толкования: во времена патриархов священное имя «Яхве» уже было известно. Итак, Авраам, Сарра, их ближайшие родственники и их дети знали имя Яхве и неоднократно употребляли его в своих разговорах. Также и Сам Бог, обращаясь к Аврааму, упоминал Свое имя «Яхве».
Что же тогда сказать по поводу книги Исход 6:3: «Являлся Я Аврааму, Исааку и Иакову с именем "Бог Всемогущий”, а с именем Моим "Господь” [יהוה, Яхве] не открылся им…»? Не вступает ли этот стих в противоречие со всеми вышеприведенными свидетельствами? Чтобы разрешить это разногласие, предлагались разные варианты:
(1) согласно документальной теории Пятикнижия, упоминания имени «Яхве» относятся к иным литературным источникам Бытия, которые могут противоречить более позднему Священническому кодексу (в состав которого входит Исх. 6:3);
(2) многие средневековые и современные иудейские толкователи (Раши, Сегал, Кассуто и др.) высказывали мнение, что имя «Яхве» уже употреблялось во времена патриархов, однако последние не знали его подлинного значения;
(3) Уэнхам и некоторые другие считают, что более ранние случаи употребления имени Яхве представляют собой авторское толкование рассказчика: когда он говорил об истинном Боге, он подразумевал, что это Бог Яхве.
Однако все эти варианты не лишены недостатков. Первая точка зрения нас не устраивает в силу умозрительности, слабой экзегетической базы и противоречивости самой документальной гипотезы (к книгам, посвященным анализу и критике этого направления библеистики, мы уже отсылали читателя раньше). Вторая точка зрения проблематична потому, что если кто-либо и понимал значение древнесемитского корня הוה, то в первую очередь патриархи, жившие в ту эпоху, когда это имя могло еще употребляться в спрягаемой форме . К тому же смысл этого заветного имени должен быть хорошо понятен тем, с кем Бог заключал заветы и которым на практике раскрывал Свой характер. Третья точка зрения не учитывает того, что имя «Яхве» упоминается не только в комментариях рассказчика, но и вкладывается в уста героев повествования, в том числе самого Бога.
Решение, по-видимому, более простое. Дело в том, что в древнееврейском языке вопросительные предложения могут вводиться вопросительной частицей ה или вопросительными местоимениями, а могут быть никак не обозначены . В последнем случае отличить вопрос от утверждения можно только по контексту. Так вот, слова Господа в книге Исход 6:3 можно понять не как утверждение, а как вопрос: …а с именем Моим «Яхве» не открылся ли им? Любым читателям книги Бытие ответ на этот вопрос должен быть очевиден: конечно открылся!
В пользу такого толкования свидетельствует также предшествующий контекст книги Исход. Дело в том, что имя «Яхве» должно было служить своеобразным паролем для израильтян. Именно по этому имени израильские старейшины должны были узнать, что Моисей действительно послан от Бога, ведь имя Яхве было характерно именно для религии израильтян и не почиталось в Египте. «И сказал Моисей Богу: "Вот, я приду к сынам Израилевым и скажу им: ‘Бог отцов ваших послал меня к вам’. А они скажут мне: ‘Как Ему имя?’ Что сказать мне им?” Бог сказал Моисею: "Я есмь Сущий”. И сказал: "Так скажи сынам Израилевым: ‘Сущий [אהיה, эйе – одна из словоформ имени יהוה] послал меня к вам’ ”» (Исх. 3:13-14). Как отмечает Росс, «новое имя было бы подозрительным. А вот известное имя (пусть даже и не до конца понимаемое) стало бы для них убедительным аргументом».
Прокопенко Алексей
|