Если мы обратимся теперь к Индии, то увидим, что в ту пору их мало интересовало устройство мира, почти не занимало, кто их друг, а кто враг (свет — тьма): они смирились с тем, что какие-нибудь враги все равно придут и их убьют, сопротивляться они в то время уже не умели. Поэтому их больше всего интересовало спасение своей души и обеспечение ей приличного воплощения после неизбежной близкой смерти: здесь верили в переселение душ; считали, что душа хорошего человека после смерти воплотится в человеческом теле, а если он был грешным, его душа воплотится в теле крокодила, что, конечно, уже менее приятно, или в теле асура, или дэва — это лучше, а если в теле воздушного беса (бирита) или подземного демона, то это совсем плохо. Так вот и вопрос: какие принять меры, чтобы обеспечить себе перерождение в тело человека? И имеет ли это смысл? В это время здесь уже были йоги, брамины, отшельники аскеты, и всем этим очень заинтересовался гениальный мальчик — сын княжеского (кшатрия) рода Шакья. Звали его Сиддарта, или Шидарта. Он обошел всех мудрецов-учителей, не удовлетворился их учениями и создал свое собственное. Учение его было до крайности простым вначале и стало невероятно сложным через 2000 лет.
Заключалось оно в том, что у людей есть желания, которые при неудовлетворенности порождают страдания, а страдания ведут к смерти, к новым воплощениям и новым страданиям. Следовательно, для того, чтобы избавиться от страданий, надо ничего не желать и тогда избегнешь и страданий и смерти. Он сложил ноги калачиком, сел под пальму и стал ничего не желать. Но это оказалось дьявольски трудно. Говорят, что ему это все-таки удалось, и тогда он начал других учить, как это делать, и сотворил двенадцать чудес, потому что демон Мара (не демон Длинные Руки, а демон Мара, т. е. иллюзия) насылал на него всяких чудовищ, например, бешеного слона, блудницу и т. п. Но с этим он справился и стал «Буддой», т. е. совершенным!
Гораздо труднее ему было справиться со своими ближайшими учениками. Один из них, Девадатта, усвоив учение, решил сделать побольше. Он ввел наряду с отречением от желаний строгий аскетизм. Сам Будда считал, что человек должен для спасения не страдать ни в коем случае, т. е. получать достаточно пищи, и у него была чашечка, куда ему клали рис или овощи, заправленные постным маслом. Он питался одной такой чашечкой в день; если с постным маслом, да еще хорошим, то этого действительно достаточно. Будда запрещал прикасаться к золоту, серебру и женщинам, ибо это соблазны, распаляющие желания.
А Девадатта сказал: «Нет, мы еще и поголодать можем», и это было уже искушение; это было уже ни к чему. Хоть ты и можешь перенести голод, но зачем? Это же влечет страдания! Аскетизм категорически противопоказан идее Будды. И поэтому община Будды раскололась еще при его жизни, но многие все-таки слушали, что он говорит. Дамы знатные его приглашали к себе из любопытства. «Ладно, не прикасайся, — говорили они, — но ты и нам хоть что-нибудь расскажи»; давали ему взносы на общину. Сам он ни к чему не прикасался, но ученики брали и использовали на благо дела.
Так, например из трех сект последующего буддизма, боровшихся в Тибете за преобладание, сарвастивадины были наименее популярны. Тибетцы соглашались с тем, что тантрические заклинатели, изгоняющие злых духов, могут быть полезны, так как вера в силу злых духов и заклинаний была повсеместна. Учения махаянистов, так называемое скорое спасение, заключалось в абсолютном безделье — «неделании» Для тибетца такие монахи были безвредны, ибо прокорм аскета ничего не стоит. Сарвастивадины проповедовали «медленное спасение», заключавшееся в делании «добрых дел». Под последним понималось строительство храмов, монастырей, кумирен, ступ и проповедь закона. Естественно, расходы ложились на народные массы, которые от расцвета новой веры беднели и нищали. Тибетцы начали роптать. "Кто извлекает пользу из нашего обеднения и угнетения? " — вопрошали они и, указывая на лам, говорили: «Вот они».
Учил Будда многих, так что после него осталась довольно большая память, но ни одного записанного текста — не публиковали его при жизни. Кончилось все это для него печально, потому что, хотя он и построил свою систему абсолютно логически и, казалось бы, непререкаемо, и действительно не впадал, видимо, ни в какие соблазны, тем не менее судьба уготовила ему такое искушение, от которого он не мог удержаться, — сострадание. Пока он сидел под пальмой и пользовался уважением всей Бенгалии, соседнее племя напало на княжество Шакья и перебило всех его родственников. Ему об этом сообщили. И восьмидесятилетний старик, самый уважаемый в Индии человек, пошел с палочкой по саду, в котором играл ребенком, по дворцу, где его воспитывали, — и везде лежали его родственники, его слуги, его друзья, разрубленные пополам, искалеченные, изувеченные. Все было залито кровью. Он мимо всего этого прошел, но не смог остаться равнодушным и впал в нирвану.
Что такое нирвана? Нирвана — это понятие, которое невозможно на Западе, вследствие логического закона исключенного третьего. У нас три закона логики: закон тождества, закон противоречия и закон исключенного третьего, основной. Согласно последнему закону, нет ничего такого, что могло бы быть одновременно и «а» и «не а», например, любая данная вещь либо существует, либо не существует, третьего не дано. Так вот, нирвана исключает этот закон. Нахождение в нирване означает одновременно и существование и несуществование. У индусов своя логика. По-нашему: впал в нирвану — значит скончался, но по буддийским учениям Будда не умер, а только переменил место своего обитания, модус своего состояния, из Сансары, вечно двигающегося мира, он перешел в нирвану и там сейчас обитает. Это значит, что он ничего не знает, ничего не видит, ничего не слышит, ничего не хочет. Он находится в вечном покое. Он не счастлив, и он не несчастлив, потому что счастье и несчастье — понятия относительные, а ничего относительного в нирване нет. В общем, что он есть, что его нет — совершенно одинаково, сохранилось только его учение и память. Потом его учение восстановилось по памяти, три века спустя. Передача шла из уст в уста, наконец все это было записано, и получился первый источник, называемый Тринитака — три корзины текста, т. е. три корзины мемуаров.
Три корзины мемуаров — это первый источник, датируемый III в. до н. э. Сам Будда скончался в V веке, т. е. примерно за двести пятьдесят лет до того, как эти мемуары были опубликованы. Факт тот, что буддизм широко распространялся в Индии. Как видим, там сама постановка вопросов, цели, задачи — все было совершенно отличным и от персидского, и от эллинского направления развития культуры.
Сказать, что Будда был религиозным или антирелигиозным человеком нельзя, хотя он, конечно, признавал, что есть дэвы — боги. Это, мол, каждый понимает, но молиться им он не рекомендовал, потому что они существа хотя и не вечные, но долговечные, довольно могущественные. А чего им, собственно, молиться?
Однажды какая-то старушка спросила его: «Учитель, я привыкла молиться Индре, могу я этим путем добиться спасения?» Он говорит: «Да, бабушка, молись Индре, этим путем ты тоже придешь к спасению». Словом, ему это было в общем-то безразлично. Когда же его спрашивали, как устроен мир, он отвечал вопросом на вопрос: «А какого цвета волосы ребенка нерожавшей женщины?» Ему говорили: «Учитель, что ты глупости спрашиваешь, раз она не родила, значит нет ребенка, нет волос и нет цвета». — «Так вот, — говорит, — и мира нет, что же вы глупости спрашиваете? То что вам кажется — это обман чувств». — «А что же есть?» Что он тут отвечал, этого я вам не могу сказать, да и никто не знает, но впоследствии выяснилось, по трудам последующих буддистов, что есть поток дарм.
Дарма — это слово, имеющее 47 значений, но в данном случае нужно предпочесть одно из них, один из нюансов. Дарма — квант закономерности. Это не материальный атом. Это не платоновская идея, нет. В мире существуют причинно-следственные связи, которые квантуются. Каким образом? Я объяснить не могу, я сообщаю, что так в учении. Квант закономерности называется дармой.
Еще дарма означает закон. И вот дармы сталкиваются, иногда образуют сканды, а сканды, в сочетании по нескольку сканд, образуют душу человека, и душа эта может либо достичь нирваны, либо не достичь, потому что если она сильно нагрешила, то она разваливается на свои составные части и теряет индивидуальность. Индивидуальность души — это сочетание сканд, а если нет сочетания, тогда нет и души. Душа нагрешившего человека рассыпается, как у Пер Гюнта, которому сообщили, что его душу пустят на переплавку, потому что он очень подло себя вел. Поэтому важно достичь совершенства, а совершенства можно достичь только одним способом — через человеческое существование, ибо дэвы (боги) не могут достичь совершенства, им и без того хорошо, они долго живут и поэтому не эволюционируют. Совершенства не могут достичь и асуры, которые слишком заняты тем, что готовятся к войне с богами, а после очередного поражения опять готовятся, так что им просто некогда заниматься совершенствованием. Животные? — Они неразумны и не знают, что нужно стремиться к совершенству. Демоны, живущие в преддверии ада — прета или бириты, — все время голодны; их изображают так: большущая голова и маленький ротик диаметром с булавку, тонкая шея, огромное пузище, крохотные ножки и ручки. Конечно, такой демон не может насытить свое брюхо через столь маленький рот, поэтому он страдает от голода, а если сосет что-нибудь питательное, кровь своих жертв, например, то она из него выходит огнем, и поэтому он очень недоволен. Но и это еще ничего, а в подземельях ада живут тому. Про тех ничего нельзя сказать, разве лишь то, что им уж совсем плохо, еще хуже, чем биритам, и если они так страдают, где уж им совершенствоваться!
Совершенствоваться может лишь человек. Смысл жизни в том, чтобы совершенствоваться через ряд перерождений, стать святым и наконец впасть в нирвану — труднодостижимую цель. Но если бы эллину или персу, или нам с вами предложили впасть в нирвану, чтобы там мы ничего не желали, ничего не делали, не имели возможности ничего предпринять, никому помочь, и вообще не могли бы даже услышать просьбы о помощи… так мы бы, пожалуй, не пожелали такого величественного конца. Индусам это почему-то нравилось.
|