Канон Муратори – один из наиболее важных документов для ранней истории канона Нового Завета. Он включает 85 строк, написанных на варварской латыни с орфографическими ошибками. Названный по имени своего открывателя, видного итальянского историка и богослова Людовико Антонио Муратори, он был опубликован в 1740 г. Это – образец небрежности, с какой переписчики средних веков копировали рукописи. Кодекс, в котором сохранился список, представляет собой рукопись VIII века, ранее хранившуюся в древнем монастыре в Боббио, а ныне – в Амброзианской библиотеке в Милане (MS J. 101 sup.). В ней 26 листов (27х17 см) на довольно грубом пергаменте. Она содержит несколько богословских трудов трех Отцов Церкви IV и V веков (Евхерия, Амвросия и Златоуста), и несколько ранних символов веры. Очевидно, рукопись была обиходной книгой некоего монаха, который переписывал в нее разнообразные тексты из разных источников.
Список канонических книг начинается с середины предложения вверху десятого листа и прерывается на 23–й строке правой страницы 11–го листа. Остальная часть этой страницы и правая страница 12–го листа содержат отрывок из св. Амвросия, 30 строк которого переписчик по невниманию скопировал дважды. Это повторение вкупе с частыми разночтениями в двух копиях одного и того же материала явно демонстрирует небрежность переписчика и показывает, что многочисленные орфографические ошибки принадлежат ему, а не автору оригинала. Это стало еще заметнее по следующей находке в Монте Кассино – небольшие фрагменты того же текста, включенные в четыре рукописи Посланий Павла, которые относились к XI— XII векам и не были списаны с миланского манускрипта. Даже после сличения текстов остается множество вопросов, которые можно решить только путем предположений. Разные черты латинского текста привели многих ученых (но не всех) к выводу, что это более или менее адекватный перевод с греческого оригинала. Фонетические и морфологические особенности латинского текста и перекличка с Иеронимовой Вульгатой.
Вопросы о месте и времени происхождения, а также об авторстве списка широко дискутировались. Аргументы Сандберга, пытавшегося доказать его восточное (Сирия–Палестина) происхождение, убедительно опровергнуты (если не сказать – разбиты) Фергюсоном (Ferguson), поэтому их нет нужды здесь повторять. Именование Рима не только как urbs Roma в строке 76, но и как urbs в строке 38 указывает на западное происхождение рукописи. Об этом же говорит (с учетом смысловой законченности текста) отсутствие каких–либо упоминаний о Послании Иакова и Послании к Евреям. Многозначительное замечание о том, что Пастырь Ерма написан «совсем недавно, в наше время» (пиреrriте temporibus nostris) в городе Риме, тогда, когда его брат Пий занимал епископскую кафедру в городе Риме (строка 73 и далее), указывает на необходимость датировать фрагмент концом II века, по крайней мере не позднее 200 г.
Относительно авторства списка предлагалось много разных версий. Чаще всего назывался Ипполит (170–235), образованный и плодовитый автор Римской церкви, писавший по–гречески. Против этого: а) то, что автор обходит полнейшим молчанием Послание к Евреям, которое было очень важно для Ипполита, и б) мнение, что Апокалипсис написан раньше Посланий Павла, тогда как Ипполит, так же, как и Ириней, считал, что он написан при императоре Домициане. По–видимому, об авторе можно достоверно утверждать одно: он был членом Римской церкви или общины, располагавшейся неподалеку от Рима, и к концу II века составил на греческом языке свод писаний, который признавали Новым Заветом в той части Церкви, к которой он принадлежал.
Содержание канона Муратори
Канон Муратори (см. Приложение IV. 1) в собственном смысле слова не канон. Он представляет собой не простое перечисление названий, а своего рода введение в Новый Завет. Вместо обычного именования книг, принимаемых Церковью в качестве авторитетных, составитель рассуждает о них, снабжая их исторической информацией и богословскими размышлениями. Эти комментарии позволяют нам сделать некоторые выводы о том, как автор представлял себе мотивы и нормы, определявшие формирование Нового Завета.
а) Евангелия (строка 1–33)
Хотя начало списка повреждено, можно легко убедиться в том, что вначале было названо Евангелие от Матфея, а первую из сохранившихся строк занимает Евангелие от Марка. Поврежденная строка могла гласить, что Марк не был очевидцем всему, о чем рассказывает, а написал свое Евангелие на основании свидетельств одного или более реальных очевидцев.
О Луке говорится без оценки, что он не был очевидцем, но через некоторое время после вознесения, будучи помощником апостола Павла, написал третье Евангелие под его духовным руководством, начав его с рассказа о рождении Иоанна Крестителя. Кроме того, что он назван врачом (как в Кол.4:14), большая часть сообщенных о нем сведений взята, по–видимому, из пролога к его же Евангелию (Лк.1:1-4).
Краткое, но содержательное описание происхождения четвертого Евангелия дано в строках 9–16: «Когда соученики Иоанна и епископы попросили его написать, он сказал: «Поститесь со мной трое суток с сегодняшнего дня, и да расскажем мы друг другу все, что откроется каждому из нас за это время». В ту же ночь Андрею, одному из апостолов, было открыто, что Иоанн должен написать все от своего имени, а все другие – проверить». Очевидно, идея автора – в том, чтобы приписать Евангелие от Иоанна двенадцати апостолам.
В списке есть свидетельство о том, что собрание Евангелий завершалось Евангелием от Иоанна, которое заключало все собрание. Более того, оно имело особое значение, так как в нем синтезировано учение Двенадцати, тогда как другие Евангелия (если судить по тому, что сказано о Луке) свидетельствуют о разности преданий.
б) Деяния (строка 34–39)
Автор фрагмента упоминает Книгу Деяний, приписывая авторство Луке и утверждая, что «деяния всех апостолов записаны в одной книге». Этот тезис может быть косвенно направлен против Маркиона, который настоящим апостолом считал одного Павла. Кроме того, оно могло быть инвективой против растущего числа апокрифических Деяний. Автор как бы имеет в виду, что ни в одном из них нет необходимости, достаточно прочитать повествование Луки. В то же время он признает, что Лука рассказывает не обо всем, что относится к апостолам; его выбор ограничен только тем, что известно именно ему. Поэтому он ничего не говорит о мученичестве Петра и путешествии Павла в Испанию.
в) Послания Павла (строка 39–68)
В списке упоминаются 13 посланий Павла. Их посылали церквам, как утверждает автор, в следующем порядке: к Коринфянам (1–е и 2–е), к Ефесянам, к Филиппийцам, к Колоссянам, к Галатам, к Фессалоникийцам (1–е и 2–е) и к Римлянам. Как бы в скобках автор замечает, что, хотя Павел для исправления дел в общинах дважды писал к Коринфянам и Фессалоникийцам, он назвал в своих посланиях только семь церквей. В этом Павел следовал примеру «своего предшественника».
Иоанн своим обращением к семи церквам в Апокалипсисе показывает, что в действительности он адресует свой призыв единой вселенской Церкви, «распространенной по всему миру». Кроме этого, продолжает составитель списка, Павел написал еще четыре послания отдельным лицам – Филимону, Титу и два Тимофею. Они продиктованы его «личной привязанностью», но позднее «стали почитаться Церковью как священные, важные для регулирования церковного устройства».
Выделив таким образом 13 подлинных посланий, автор упоминает еще два, в которых развивается еретическое учение Маркиона и которые, он уверяет, были ошибочно приписаны Павлу. Они не должны приниматься Церковью, ибо «желчь негоже смешивать с медом». Одно из них называется Посланием к Лаодикийцам, а другое – Послание к Александрийцам. Известно, что Маркион озаглавил свою версию Послания к Ефесянам «Послание к Лаодикийцам» и что есть еще два хорошо известных более поздних псевдо–Павловых послания с таким же названием. Однако ничто не дает возможности узнать, что скрывается под названием «Послание к Александрийцам». Часто предполагают, что это другое название Послания к Евреям; однако последнее нигде не идентифицируется с Посланием к Александрийцам, не содержит Маркионовой ереси и не «приписано ложно апостолу Павлу». Трудно принять мнение, что автор ссылается на несохранившееся писание.
г) Другие послания (строка 68–71)
Следующими в каноне Муратори упоминаются Послание Иуды и два Послания Иоанна. Вопрос о том, какие именно послания Иоанна здесь имелись в виду, 1–е и 2–е или 2–е и 3–е, обсуждали довольно много. Вполне вероятно, что автор, уже упомянув 1–е Послание в связи с Четвероевангелием, здесь счел возможным ограничиться только двумя малыми. Может быть и то, что, согласно остроумному предположению, в тексте греческого оригинала эта фраза выглядела так: «два в дополнение к соборному [посланию] ».
Затем следует неожиданное упоминание книги «Премудрости, написанной друзьями Соломона в его честь», т. е. Нечто подобное торжественному посвящению. Почему это любопытная книга включена в список христианских канонических писаний, остается загадкой.
д) Апокалипсисы (строка 71–80)
Список завершается упоминанием двух апокалипсисов, Иоанна и Петра, «хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в Церкви». Это, конечно, означает, что текст читали в собраниях. Вместе с этими двумя апокалипсисами составитель называет и Пастыря Ерма в связи с апокалиптической литературой, может быть, потому, что в нем есть видения. «Эта книга, – пишет автор списка, – написана совсем недавно, в наше время», и потому ее не должно читать на богослужениях вместе с книгами пророков и апостолов. В то же время, однако, книга эта важна «и ее надо читать» – вероятно, в одиночестве или в небольших неофициально собирающихся группах.
Можно проследить интересный путь развития, состоящий из трех этапов. На первом было три апокалипсиса (Иоанна, Петра и Ермы), на втором – только два (Иоанна и Петра); наконец, книгой апостольского происхождения признается только Апокалипсис Иоанна. Первый этап для автора списка уже пройден – невзирая на свою симпатию к Ерму, он принимает только два апокалипсиса. В указании на тех, кто принимает только Апокалипсис Иоанна, есть намек на третий этап. Хотя составитель и не разделяет этой точки зрения, он не ищет оснований для того, чтобы ее опровергнуть. Кажется, что у него просто нет точных критериев для решения проблемы.
е) Книги, исключенные из канона (строка 81–85)
Текст последних строк документа сильно поврежден, его очень сложно прочитать, но можно разобрать названия некоторых книг, которым отказано в каноничности. Среди них писания Арсиноя и Мильтиада (двух крайних еретиков) и книги Валентина. Упомянуты и те, кто написал «новую книгу псалмов для Маркиона». Заключительные слова, которые не заканчивают предложения, – о Василиде и катафригийцах (т.е. монтанистах) из Малой Азии.
Значение канона Муратори
Говоря в целом о каноне Муратори, прежде всего необходимо отметить, что он распределяет книги по четырем категориям. В первую входят те, которые получили повсеместное признание. Это четыре Евангелия, Книга Деяний, тринадцать посланий Павла, Послание Иуды, два (а возможно, и три) послания Иоанна, книга Премудрости Соломона и Апокалипсис Иоанна. Ко второй следует отнести спорную книгу, Апокалипсис Петра, которую некоторые христиане отказываются читать в церкви. В–третьих, есть Пастырь Ерма,который не приемлется как каноническая книга, но его советуют читать индивидуально.
Самый обычный термин, который употребляется по отношению к книгам, признаваемым каноническими, – глагол recipere («признавать, принимать», строки 66, 72, 82). Используются и другие глаголы: habere («принимать», строка 69) и sanctificatae sunt («священны», строка 63). Два других признака, означающих, что книга признана авторитетом для Церкви, это: а) чтение во время церковного богослужения (legere in eccksia или publicare in ecclesia populo) и б) принадлежность такому автору, который был бы очевидцем, т.е. апостолу. Основание для исключения Ерма из числа канонических писателей двояко: он не назван среди пророков, поскольку их список закрыт, и он не принадлежит к числу апостолов. Здесь можно говорить о критериях «пророчества» и «апостольства».
В списке канона Муратори отсутствуют 1–е и 2–е Послания Петра, Послание Иакова и Послание к Евреям. Удивительнее всего то, что опущено 1–е Послание Петра. Принимая во внимание довольно широкое использование этой книги некоторыми древними писателями, как западными, так и восточными, можно предположить вслед за Цаном и другими, что первоначально в этот список включалось и 1–е Послание Петра, но из–за небрежности переписчиков его впоследствии пропустили.
Следует отметить и то, что тон всего документа не претендует на установление нормы, а скорее объясняет более или менее сложившееся положение вещей. Есть только один пример различия во мнениях членов Церкви, который касается того, употреблять ли Апокалипсис Петра в богослужении. Совершенно очевидно, что автор придает исключительное значение четырем Евангелиям, а апокрифические лишь упоминает, отрицая их. При этом заметен и апологетический пафос, с которым автор говорит о том, что все четыре согласуются между собой по существу. Согласие это достигалось, как он думает, тем, что писатели вверили себя руководству Св. Духа (сит ипо ас principale Spiritu, строка 19).
В рассказе о создании четвертого Евангелия можно, по–видимому, усмотреть ответ: а) ал огам – еретикам из Малой Азии, которые приписывали авторство Евангелия и Апокалипсиса Иоанна некоему гностику по имени Керинф, и б) Гаю из Рима, который гипертрофировал различие между началом четвертого Евангелия и началом Евангелий синоптических. Кроме того, явное отрицание различных писаний как еретических указывает на полемическую направленность работы.
В разных местах подчеркивается мотив вселенскости. Дважды автор обращается к авторитету вселенской, или кафолической, Церкви и один раз (строка 69) слово catholica употребляется изолированно, по–видимому, применительно к Церкви. Эта вселенская Церковь единственна и «распространена по всему миру». Послания Павла, посылавшиеся определенным общинам, тем не менее адресованы всей Церкви, тем более что Павел написал семи церквам. Здесь скрытая презумпция автора опирается на мистический смысл числа «семь», означающий завершенность и полноту.
Наконец, нельзя не заметить замечания в связи с Посланием к Римлянам: «Христос – начало (principium) Писания». Даже если Христа называть единственным мерилом при толковании Ветхого Завета, у нас есть, по крайней мере, косвенный критерий каноничности, вытекающий из содержания документа. Эту мысль можно сравнить с критерием Мартина Лютера: «то, что говорит Христос».
Брюс Мецгер
Канон Муратори
... при которых он тем не менее присутствовал и поместил [их в свое повествование]. (2) Третья книга Евангелия — та, что от Луки. (3) Лука, известный врач, после Вознесения Христова (4-5), когда Павел взял его с собой как одного из ревнителей закона, (6) написал его от своего имени, в соответствии с [общей] верой. Однако сам он не (7) видел Господа во плоти; и поэтому, поскольку он имел возможность удостовериться в происшедшем, (8) он начинает свое повествование с рождества Иоанна. (9) Четвертое Евангелие принадлежит Иоанну, [одному] из учеников. (10) Своим близким ученикам и епископам, умолявшим его [написать], (11) он сказал: "Поститесь со мной три дня, начиная с сегодняшнего, и что (12) откроется каждому (13) да расскажем это друг другу". В ту же ночь открылось (14) Андрею, [одному] из апостолов, (15-16) что Иоанн должен написать обо всем от своего имени, а другие — все это проверить. Итак, несмотря на то, что о разных (17) конкретных вещах можно прочитать в Евангелиях, (18) это не влияет на веру христиан, поскольку одним Духом все (20) было возвещено во всех [Евангелиях]: относительно (21) рождения, страстей, воскресения, (22) жизни с учениками, (23) его двойного пришествия; (24) первое — в уничижении, когда он претерпел страдания, (25) второе — славное, в царском достоинстве, (26) которое состоится в будущем. (27) Замечательно то, что, если Иоанн так тщательно (28) упоминает все это еще и в своих посланиях, (29) говоря о себе: "Что мы видели своими очами (30) и слышали своими ушами и наши руки (31) осязали, — все это мы написали вам" (32) То так он называет [себя] не только все видевшим и слышавшим, (33) но еще и писателем обо всех чудесных деяниях Господа по порядку. (34) Кроме того, деяния всех апостолов (35) записаны в одной книге. Для "достопочтенного Феофила" Лука собрал (36) отдельные события, происходившие в его присутствии, (37) что ясно из того, что он опускает мученичество Петра, (38) а также отъезд Павла из города [Рима] (39), когда он отправился в Испанию. Что касается посланий (40-41) Павла, они сами объясняют всем, кто хочет понять, откуда они, кому принадлежат или по какому поводу направлены. (42) Во-первых, к Коринфянам, запрещающее их еретический раскол; (43) следующее, к Галатам, против обрезания; (44-46) затем к Римлянам, где он подробно объяснил порядок (или схему) Писания, а также то, что основа (или главная тема) их Христос. Нам необходимо (47) одно за другим их обсудить, поскольку благословенный (48) апостол Павел сам, следуя примеру своего предшественника (49-50) Иоанна, по именам обращается только к семи церквам в следующей последовательности: к Коринфянам (51) первое, к Ефесянам второе, к Филиппийцам третье, (52) к Колоссянам четвертое, к Галатам пятое, (53) к Фессалоникийцам шестое, к Римлянам (54-55) седьмое. Правда то, что еще раз писал к Коринфянам и Фессалоникийцам для увещания, (56-57) но все же ясно видно, что есть одна Церковь, рассеянная по всей земле. Ибо Иоанн еще и в (58) Апокалипсисе, хотя и пишет к семи церквам, (59-60) тем не менее обращается ко всем. [Павел также написал] из расположения и любви одно к Филимону, одно к Титу и два к Тимофею; и все они признаны священными (62-63) по оценке вселенской Церкви для регулирования церковной дисциплины. Ходит еще [послание] к (64) Лаодикийцам, [и] другое — к Александрийцам, [оба] ложно приписаны Павлу для [распространения] ереси Маркиона, и еще несколько других, (66) которые не могут быть приняты вселенской Церковью, (67) ибо негоже желчь смешивать с медом. (68) Кроме этого еще и Послание Иуды и два вышеупомянутого (или, носящие имя) Иоанна считаются (или используются) во вселенской [Церкви]; и [книга] Премудрость, (70) написанная друзьями Соломона в его честь. (71) Мы принимаем только апокалипсис Иоанна и Петра, (72) хотя некоторые из нас не желают, чтобы последний читался в церкви. (73) Но Ерм написал Пастыря (74) очень недавно, в наши дни, в городе Риме, (75) в то время как Пий, его брат, занимал [епископскую] кафедру (76) церкви в городе Риме. (77) И поэтому его следовало бы читать; но (78) его нельзя читать людям публично в церкви ни среди (79) пророков, чье число полно, ни среди (80) апостолов, так как написан после [их] времени. (81) Но мы не принимаем ничего из того, что писали Арсиной, Валентин или Мильтиад, (82) который также составил новую книгу псалмов для Маркиона, (84-85) вместе с Василидом, азиатским основателем катафригийства...
|